Интервью

SCOR в России – глобальный опыт и консервативный подход Пеньэ Виктор Генеральный директор компании SCOR Global P&C SE, член правления Группы SCOR

В каких условиях сейчас ведется деятельность международных перестраховщиков, какие мировые тенденции в области тарифов и условий приема рисков на них влияют? С какими трудностями и открывающимися возможностями они сталкиваются в России? Каким им видится наш перестраховочный рынок и его перспективы? На эти и другие вопросы читателям портала «Страхование сегодня» отвечает Виктор Пеньэ, генеральный директор компании SCOR Global P&C SE.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня»

Какова текущая ситуация на международном перестраховочном рынке и какого влияния его тенденций на российский рынок можно ожидать?

На мой взгляд, самой характерной чертой перестраховочного рынка является то, что на нем уже длительное время наблюдается наличие стабильного, ограниченного и, тем не менее, внушительного списка лидеров. Его состав остается неизменным на протяжении многих лет. Я рассматриваю это как своего рода залог успеха того механизма перестрахования, который ими применяется, и свидетельство того, насколько необходим глобальный подход в обслуживании клиентов. Ведущие перестраховочные группы сопровождают своих клиентов по всем странам, континентам и рынкам, где работают клиенты этих перестраховщиков.

На примере российского рынка можно не без интереса наблюдать, как сосуществуют и работают разные секторы перестраховочного рынка. В частности, есть 4-5 лидирующих международных перестраховочных групп, куда входим и мы, а с другой стороны, есть дополняющий ее сектор – это 5-10 местных профессиональных перестраховщиков. В симбиозе этих двух категорий перестраховщиков для российских цедентов формируется достаточно полноценное комплексное обслуживание.

Хочу также отметить, что есть различия в подходах различных участников мирового рынка прямого страхования и перестраховочного рынка. Перестраховочный рынок более дисциплинирован, он следует более жестким правилам. Даже в условиях наличия избыточной перестраховочной емкости, которое мы наблюдаем сегодня, решение перестраховщиков по каждому риску принимается, как правило, с учетом того минимально необходимого уровня, ниже которого идти нельзя.

А прямые страховщики более подвержены демпингу?

Необходимо различать воздействие прямой тарификации рисков на страховую компанию и на перестраховочную. Сегодня реально нет шансов на физическое выживание перестраховщика, опускающегося ниже обоснованных пределов, демпинг в технической части очень опасен для финансовых результатов перестраховочной компании. В отличие от практики прошлых лет, когда не было такой нижней границы, а технические убытки компенсировались за счет инвестиций, сегодня так уже работать нельзя. С учетом объема инвестируемых средств по сравнению с объемом принимаемых в перестрахование премий, можно оценить, насколько потеря или снижение дохода в той или иной сфере воздействует на общий финансовый результат перестраховочных компаний. Для того, чтобы компенсировать потери инвестиционного дохода требуется гораздо больше усилий в отношении технического результата перестраховочных операций. Поэтому технический результат в эти кризисные годы встал во главу угла, как для нас, так и для наших коллег по перестраховочному рынку.

Однако с другой стороны, страховая компания в случае работы с недостаточным тарифом имеет гораздо больше проблем, чем перестраховщик. Мы как перестраховщик вступаем в игру, если можно так сказать, начиная с определенного уровня, который определяется приоритетом непропорционального договора. И наш прайсинг является функцией от подверженности риску портфеля цедента, то есть от того результата, который показывает этот портфель на протяжении какого-то времени по данным видам рисков. Прямой страховщик в этой ситуации страдает существенно больше, поскольку ответственность по убыткам, которые остаются ниже, чем приоритет, остается на удержании компании, а значит, неправильная, заниженная тарификация бьет по финансовому результату значительно сильнее, чем у перестраховщиков, работающих на непропорциональной основе.

Какие специфические черты российского рынка в настоящее время Вы могли бы отметить?

Вообще, страховая и перестраховочная отрасль основывается на распределении риска на максимально широкий круг участников. То, что проникновение страховых услуг в России недостаточно велико, ведет к тому, что приходится работать с ограниченным кругом клиентов, которые, тем не менее, нуждаются в большой емкости. И это порождает определенное противоречие: с одной стороны, мы должны привлечь максимум участников процесса, а с другой стороны, мы не всегда можем пойти на это, так как технические условия могут быть неинтересными или невозможными.

Выбирая свою бизнес-модель на российском рынке, может быть, из-за того, что у Франции всегда был особый взгляд на отношения с Россией, мы приняли решение работать на местном рынке местной командой через местную компанию – «СКОР Перестрахование». Разумеется, для группы SCOR, как и для других участников рынка, очень важны показатели отдачи на капитал, на инвестиции, на те вложения, которые осуществляет Группа. Это распространяется и на Россию. Мы намерены продолжать осуществлять такую политику, чтобы каждому нашему российскому цеденту подбирались максимально адекватные условия. При этом мы всегда стремимся показать тот минимальный технический уровень, до которого мы будем готовы пойти в переговорах, чтобы найти удовлетворяющее нашего цедента решение.

Сейчас компании, имеющие лицензии на работу на российском страховом рынке, столкнулись с проблемой повышения законодательно установленного размера уставного капитала. Как Ваша компания планирует увеличить уставный капитал?

В группе SCOR мы очень трепетно относимся к законодательным требованиям тех стран, в которых мы работаем. В частности, мы, разумеется, отреагировали на повысившиеся требования к уставному капиталу, принятые в этом году в России. В середине ноября Советом Директоров группы SCOR принято решение об увеличении уставного капитала российской компании «СКОР Перестрахование» с 200 миллионов рублей до 800 миллионов рублей. Возможно, это будет выполнено уже в первом квартале 2011 года.

Это решение свидетельствует о том, что группа SCOR очень ответственно относится к развитию своего бизнеса на российском рынке. Мы считаем, это должно подчеркнуть серьезность намерений группы в России. Точно так же она действует на всех рынках, где работает и видит коммерческие перспективы.

Как сейчас организован бизнес SCOR в России?

На первом этапе работы группы SCOR в России андеррайтинг осуществлялся в Париже с маркетинговой поддержкой со стороны московского офиса. Создание компании «СКОР Перестрахование» произошло 2 года назад, и сейчас мы завершаем процесс перевода портфеля, который ранее обслуживался в парижском головном офисе, в московское дочернее предприятие. Полностью закончить перевод российского портфеля мы рассчитываем в 2011 году. Такая же схема ранее была реализована группой SCOR на других рынках (Южная Африка, Китай и ряд других), где при достижении определенного уровня происходил переход к созданию местной дочерней компании.

До момента создания компании 2 года назад у московской команды SCOR уже был 10-летний опыт, позволяющий передать им андеррайтинговые функции из головного офиса. Для нас очень важно, что мы можем рассчитывать на команду российских специалистов, и не используем труд французских и швейцарских экспатриатов. В принципе, это соответствует общей управленческой культуре группы – мы считаем, что таким образом мы подчеркиваем и усиливаем связь группы с нашими клиентами на российском рынке.

Каким стал Ваш подход в отношении входящего перестрахования после финансового кризиса?

Наш подход, в принципе, не менялся - он был и остается очень избирательным. Мы ставим перед нашими андеррайтерами задачу быть избирательными в приеме рисков и не брать риски, которые не соответствуют установленным критериям или параметрам.

В отличие от некоторых наших коллег, мы воздерживаемся от того, чтобы иметь очень большую позицию – порядка ста миллионов на один риск. Мы, даже если по финансовым показателям можем это делать, реально избегаем этого, понимая вероятность концентрации риска на каком-либо участке. Так что специфика нашего подхода - в большой степени осторожности.

Важная часть нашего подхода – это то, что мы стараемся мыслить и действовать стратегически, а не тактически. Мы не можем себе позволить уходить и приходить на какой-то рынок, а должны обеспечивать определенную последовательность в наших решениях и действиях. То есть, если мы последовательно развиваем наше присутствие на рынке, то мы не имеем права позволить себе резко уходить из каких-то направлений перестраховочного бизнеса, потому что это может негативно повлиять на наших клиентов и не будет способствовать нашему долгосрочному развитию. Конечно, мы понимаем, что может произойти какое-то крупное страховое событие либо несколько событий, могут происходить какие-то локальные негативные изменения, но группа SCOR для того и создает свои подразделения в разных странах, чтобы иметь возможность в сложные годы поддерживать свои дочерние предприятия и обеспечивать многолетний, прогнозируемый, прозрачный и разумный подход.

Как на условия, выдвигаемые международными перестраховщиками своим клиентам, и на работу Вашей группы повлияла недавняя серия крупных убытков, например, убыток на комбинате «Конкордия»?

Конечно, это серьезно повлияло на результат по российскому портфелю SCOR, поскольку сумма убытка по предварительным подсчетам составляет несколько десятков миллионов евро (более точную оценку до окончания всех экспертиз дать нельзя). Это сопоставимо с 2006 годом, когда рынок урегулировал убытки по «Азовстали» и «Протэку», результат по которым до сих пор не выведен в ноль для перестраховщиков. По ряду компаний до сих пор идет процесс восполнения потерь от того года.

Здесь еще раз необходимо отметить важность фактора распространенности страхования среди предприятий. На сегодняшний день сборы по сектору корпоративного страхования очень малы по сравнению с теми рисками, которые стоят на кону. Те перестраховочные емкости, которыми располагают сегодня крупнейшие страховые компании, у некоторых превышают 100 миллионов евро, но не все страховщики, присутствующие на российском рынке, отдают себе отчет в том, как велика сумма возможных выплат по их убыткам по сравнению даже с теми емкостями, которые имеют ведущие западные перестраховщики.

В России в секторе классического промышленного перестрахования собирается, ориентировочно, 150 миллионов евро премии по облигаторам. При этом, если в один «прекрасный» момент возникает убыток размером, к примеру, 80 миллионов евро, мы понимаем, что один такой убыток съедает 60% всей доступной на рынке годовой премии. Поэтому, естественно, убыток такого масштаба не может не повлиять на результаты деятельности – как у нас, так и практически у всех или, как минимум, большинства участников рынка перестрахования. И решение здесь заключается только в том, чтобы на макроуровне вовлекать в страхование как можно больший круг страхователей.

Глядя на перспективы российского рынка страхования промышленных рисков, мы испытываем разумный и сдержанный оптимизм. Мы считаем, что все-таки прогресс здесь будет определяться приватизацией и преобладанием частных инвестиций в российскую промышленность. На мой взгляд, процесс движется в правильном направлении. Только частный инвестор может быть естественным страхователем своих рисков, причем как в имущественной части, так и в части страхования потерь от остановок производства. Нельзя сохранять нынешнюю ситуацию, когда страхованием охвачено очень мало объектов, и один очень крупный убыток съедает более половины имеющейся на рынке емкости.

А как другой крупный страховой случай 2010 года, связанный с загрязнением территории Венгрии, повлияет на развитие перестраховочных отношений в Европе?

Прежде всего, подобное событие повышает спрос на страхование со стороны потенциальных клиентов. Кроме того, большое влияние на развитие ситуации оказывает позиция государства. Ни одно ответственное правительство в мире не позволит себе пропускать такие случаи, когда граждане вынуждены терпеть такие убытки, да и имиджевые потери для страны - тоже важный вопрос. Поэтому после таких грустных и нежелательных событий единственное, что положительно – это то, что возникает определенный импульс для развития страховой деятельности.

Для сравнения, во Франции много лет назад был трагический случай – большое страховое событие на нефтеперерабатывающем заводе в Лионе, когда масштаб убытка заставил французское правительство принять меры, в том числе на законодательном уровне, обеспечивающие страховую защиту опасных предприятий. Возникла категория опасных производственных объектов – так называемые «классифицированные объекты», подлежащие идентификации, классификации и оценке с точки зрения промышленного риска, для того, чтобы соответствующим образом защитить, прежде всего, население – тех граждан, которые могут пострадать от своего вынужденного соседства с такими объектами.

Важно иметь в виду, что страхование не является способом номер один в борьбе с такими рисками. Первое, на что необходимо обращать внимание, - это ответственность самих страхователей и превенция (превентивные мероприятия, позволяющие уменьшить степень риска или избежать убытков). Конечно, нормальный страховщик и нормальный страховой рынок не должны страховать тех страхователей, которые безответственно относятся к своим рискам.

Как в этой связи Вы оцениваете введение в России закона об обязательном страховании владельцев опасных объектов? Планирует ли SCOR принять в нем участие?

С учетом того, что мы присутствуем на рынке России и не можем не участвовать в основополагающих событиях жизни рынка, мы внимательно следили за развитием ситуации с законом по ОПО. Мы, в целом, позитивно относимся к принятию этого закона, потому что необходимо вовлечение максимально широкого круга участников в процессы страхования. Здесь предстоит активное движение навстречу, которое должно быть с двух сторон – и со стороны профессиональных участников страхового рынка, и со стороны страхователей. Мы, безусловно, планируем участвовать в ОПО и, если будем востребованы, смогли бы в будущем играть более активную роль в этом сегменте. Если это потребуется НССО, мы готовы привнести свой опыт работы по такого рода объектам, приобретенный на рынках других стран. Мы готовы не только участвовать в данных рисках, но и заниматься анализом рисков, посещать крупнейшие объекты. Мы заинтересованы в работе, хотя при этом наш общий избирательный подход остается в силе, и ничего радикально в нем не будет меняться.

Оцените перспективы факультативного перестрахования в России и СНГ?

На сегодняшний день «СКОР Перестрахование» – это облигаторный оператор, то есть наш портфель – это облигаторы. Группа SCOR развивает в России факультативный бизнес, но на сегодня мы не имеем физической возможности обеспечить присутствие здесь специалистов по всем направлениям факультативного бизнеса. Факультативные андеррайтеры – это, как правило, инженеры соответствующей сферы технической деятельности. Соответственно, на этом этапе факультативный андеррайтинг ведется, в основном, силами головного офиса. Это достаточно серьезная деятельность. Возможно, на каком-то из следующих этапов мы перейдем на тот путь, который уже применялся группой SCOR в Сингапуре и ряде других стран. Там мы в местную команду включали и технического риск-инженера, который помогал в оценке риска - как клиентам, так и андеррайтерам головного офиса. В случае успеха на этом этапе полномочия по факультативному андеррайтингу постепенно будут переходить на местный уровень. Для России эта стадия пока еще не наступила, и пока мы достаточно комфортно работаем в условиях разделения функций между местным и головным офисом.

Как Вы оцениваете основные итоги работы компании «СКОР Перестрахование» за эти последние годы, насколько Вы удовлетворены бизнесом в России и в странах СНГ?

Мы можем смело сказать, что удовлетворены работой на российском рынке. За последние десять лет было только два года, когда результаты были далеки от того, что мы ожидали, а в целом, итогами этого десятилетия мы вполне довольны.

Что касается бизнеса в других странах СНГ, то мы им также удовлетворены. Российский бизнес составляет немногим более половины нашего общего портфеля по странам СНГ. 60% совокупных сборов по остальным странам СНГ дает Украина, портфель которой пока остается на головном офисе в связи с действующими на сегодняшний день в этой стране законодательными требованиями к перестраховщикам. Практически все прочие портфели мы также переводим на «СКОР Перестрахование», в том числе из Казахстана, Армении, Грузии, Молдавии и других стран. На территории СНГ мы культивируем подход формирования разнообразного портфеля. Количество наших клиентов из СНГ только по облигаторам превышает 100 компаний. Примерно половина из них – россияне, порядка 30 – украинские компании. Все это позволяет нам выдержать потерю любого, даже самого крупного, клиента и делает наш портфель более устойчивым. И такое положение возможно обеспечить только путем работы на местном уровне.

Можете ли Вы озвучить объемы перестраховочной премии, подписываемой напрямую и получаемую через брокеров?

Как и на других рынках, в России наш портфель собирается 50 на 50: половина – это прямой бизнес, половина – брокерский. У нас нет никаких специальных нормативов, которые бы стимулировали или запрещали какой-то вид работы или что-то вменяли нам в обязанность. Указанное соотношение складывается не специально, но оно таково у нас на рынках многих стран. Мы везде и всегда открыты для сотрудничества с брокерами, считаем эту работу очень полезной, нужной. Разумеется, решение относительно того, как ему удобнее работать, принимает всегда клиент. Но как правило, получается, что в непропорциональном перестраховании достаточно сложно обойтись без брокера. А на пропорциональные договоры приходится достаточно большая доля от общего объема прямого бизнеса, подписываемого без участия брокеров.

Как Вы оцениваете перспективы российского перестраховочного рынка? Какое будущее ждет его игроков?

Для ответа на этот вопрос нужно вспомнить на мировой опыт и тенденции других рынков. На всех ведущих рынках, начиная с какого-то критического уровня объема рынка, неизбежно порождается спрос на специализированные перестраховочные услуги. Это было свойственно не только России и СНГ, мы видим это и в Японии, и в Корее, и в других странах. Безусловно, это естественное явление, и наличие сегодня специализированных перестраховщиков в России – это очень положительный факт для рынка в целом, клиентов-перестрахователей, а значит, и страхователей, в конечном итоге, тоже.

Если смотреть на перспективу, то с учетом масштабов страны и пока неохваченного потенциала развития, профессиональные перестраховщики обязательно останутся работать в России. Я не думаю, что их будет 15-20, возможно, их количество будет меньше. Останется работать несколько компаний, поскольку концентрация – это объективный процесс, не только в перестраховании, но и во всех видах финансовой деятельности. Сколько времени он займет – это другой вопрос. Безусловно, это не проблема уже сегодняшнего или завтрашнего дня, это перспектива нескольких лет.

Хотел бы еще раз подчеркнуть, что российские клиенты «СКОР Перестрахование» могут рассчитывать на поддержку солидной компании. Она выражается не только в проводимом увеличении капитала сверх необходимых нормативов, решение о котором уже принято, но еще и в поддержке материнской компании. Это не просто поддержка через участие в дочернем предприятии, она формализована в виде гарантии материнской компании, которая дала возможность агентству S&P присвоить «СКОР Перестрахование» международный рейтинг на уровне материнской компании «А» «с позитивной перспективой». Таким образом, мы распространяем стандарт обслуживания материнской компании на всех клиентов группы, в том числе и на российских.